Share this page:
This book has only version in Russian (2016)

Содержание книги "Добрословие"

Иноков Каллиста и Игнатия Ксанфопулов

  • «О нужде научать друг друга добру. Нам, которые, яко чада Света и наследники Божии, сонаследники же Христовы, по обетованию же божественному должны быть научаемы Самим Богом (Ин. 6, 45), носить неизреченно в сердце яснее пламени написанным Новый Завет и управляться благим и правым Духом, надлежало бы жить ангелоподражательно и никакой не иметь нужды, чтоб кто-либо научал нас: познай Господа (Иер. 31, 34). Но как ныне с одной стороны наше с детства отклонение от доброго и уклонение к худому, с другой обольщение и непримиримая вражда против нас лютого велиара, научают нас, отвратившись от спасительных и боготворных заповедей, носиться по душепагубным стремнинам и, что всего плачевнее, возбуждают нас против самих себя и мудрствовать и действовать, до того, что, по слову Божию, несть разумеваяй или взыскаяй Бога, и мы все, уклонившись от правого пути, стали неключимы (Пс.13, 2, 3), плотяны и безблагодатны: то крайнюю имеем нужду во взаимном друг друга направлении к добру и содействии в том.» (Добротолюбие. Т.5. С.275)

  • «Так как ты, движимый, по Слову Господню, желанием испытывать божественные животворные Писания и посвященным соделаться в таинства их непогрешительно, часто просил и у нас неключимых слова и писанного правила на пользу себе, а, может быть, и другим, как сам говоришь: то мы, если не прежде, то теперь должным сочли исполнить, с Божиею помощию, похвальное желание твое, забыв из любви к тебе и пользы ради твоей о нашей совоспитаннице – лености, и тебе подражая в твоем рвении к добру и твоем неутомимом трудолюбии, чадо наше духовное и возлюбленнейшее, паче же всего устрашившись Божия осуждения, которым угрожается всякому, скрывающему талант свой, а при этом и заповедь отеческую желая исполнить, которую заповедали нам отцы наши и учители духовные, чтоб мы и другим боголюбивым вверяли то, чему от них научились.» (Добротолюбие. Т.5. С.275-276)

  • «И насколько в нашей власти состоит умножить или умалить сию пре-

  • естественную благодать, т. е. проявить или затмить? Затмевают ее – буря житейских забот и от них рождающийся мрак страстей, кои, наподобие вихря или дикого потока нападая на нас и душу потопляя, не дают ей ни отдохнуть, ни воззреть на то, что истинно добро и блаженно, для чего она и создана, но всю ее, избитую и измученную волнами и дымом сластей чувственных, омрачают и погружают в непотребства.» (Добротолюбие. Т.5. С.278)

  • «Наипаче заботиться должно о первейших из сих заповедей и источных, кои суть как бы матери прочих, и им наибольшую посвящать часть действования. Ибо сим образом, с Божиею помощью, мы непреткновенно достигнем и цели предположенного в начале доброго действования, и конца стремления нашего, т. е. проявления в нас благодати Святого Духа.» (Добротолюбие. Т.5. С.280)

  • «Не далеко будет от нашей цели или предмета нашего и то, если кто скажет, что от только что показанных трех добродетелей рождаются нам другие три дивные плода, именно: очищение души, просвещение и зрелость духовная.» (Добротолюбие. Т.5. С.282)

  • «Если кто захочет со всем вниманием до точности исследовать, то найдет, что на этой треплетной и нерасторжимой верви висит из всех добродетелей Богом сотканная порфира. Ибо жизнь по Богу есть некая драгоценная златоиспещренная сеть, в коей одна добродетель тесно сочетавается с другою и все сгармонировываются воедино: так как все они одно дело устрояют, – именно то, что обожают человека, искренно в них живущего, обогащая его некако, как бы соединительными кольцами, – этим сладчайшего имени Господа нашего Иисуса Христа с верою, если же хочешь, и с надеждою и смирением спасительным призыванием, а также обогащая миром и любовию, кои суть воистинну богонасажденное трехстебельное дерево, – жизнеподательное, которого благовременно касающийся и, как подобает, причащающийся, не смерть, как первозданный, а жизнь непрестающую и вечную собирает.» (Добротолюбие. Т.5.С.282-283)

  • «Ибо – как, при отсутствии Его, стекается к нам все зловредное, не оставляя места ничему душеполезному: так, при Его присутствии, все противное отгоняется, ни в чем добром не бывает недостатка и все является возможным для исполнения, как и Сам Господь наш возвещает: иже будет во Мне и Аз в нем, той сотворит плод мног: яко без Мене не можете творити ничесоже (Ин. 15, 5).» (Добротолюбие. Т.5. С.283-284)

  • «Для сего со всем усердием взыщи и постарайся найти себе руководителя и учителя непрелестного (непрелестность его да будет в представлении им в подтверждение того, что говорит, свидетельства из Божественного Писания), духоносного, сообразную с словами своими и жизнь ведущего, высокого в умозрении, смиренного в мудровании о себе, во всем добронравного и вообще такого, каким, по богопреданным словесам, надлежит быть Христову учителю.» (Добротолюбие. Т.5. С.284)

  • «Если же иной раз что-либо противное сему подсеет в ум твой враждебный всему доброму диавол, как от блуда и как от огня, отскочи от того, так премудро говоря к себе против влагающего такие мысли прельстителя: не руководимый руководящего, а руководящий руководимого руководит; не я его, начальствующего, а он мой взял на себя суд (мою вину); не я его, а он моим состоит судьею, по св. Лествичнику, и подобное (Сл. 4).» (Добротолюбие. Т.5. С.284-285)

  • «О сем свидетельствует св. Лествичник, так пиша: «Вы, которые решились вступить на поприще сего мысленного исповедничества; вы, которые хотите взять на выю свою иго Христово; вы, которые отселе желаете сложить бремя свое на выю другого, которые стремитесь добровольно продать себя в рабство, чтобы в замену оного получить истинную свободу; вы, которые преплываете великую сию пучину, будучи поддерживаемы руками других: знайте, что вы покусились идти путем кратким, хотя и жестким, на котором одна только есть стезя, вводящая в заблуждение, – называемая самочинием. – Кто совершенно отвергся самочиния, тот всего, что почитает добрым, духовным и богоугодным, уже достиг, прежде нежели вступил в подвиг, потому что послушание есть неверование себе самому во всем добром, даже до конца жизни своей» (Сл. 4, п. 5). Посему и ты, разумно познав сие и благой неотемлемой части небошественного безмолвия возжелав подвижнически обучиться, последуй добре установленным законам, как тебе показано, и во-первых, объятельно обыми послушание, а потом и безмолвие. Ибо как деяние есть ступень к созерцанию, так послушание к безмолвию. Не покушайся же прелагать пределы, которые положили отцы, как написано (Притч. 22, 28); помни и то, что горе единому (Еккл. 4, 10). Положив таким образом доброе начало основанию, с продолжением времени возложишь ты и славный покров на духосозидательное свое здание.» (Добротолюбие. Т.5. С.285-286)

  • «И се говорим тебе, что истинному послушнику всенеобходимо, как нам кажется, должно соблюдать следующие пять добродетелей: во-первых, веру, чистую и нелестную веру настоятелю (руководителю) своему в такой мере, чтоб смотрел на него, как на Самого Христа, и как Христу повиновался ему, как говорит Господь Иисус: слушаяй вас, Мене слушает, и отметаяйся вас, Мене отметается; отметаяйся же Мене, отметается Пославшаго Мя (Лк. 10, 16); и как учит Апостол: всяко еже не от веры, грех есть (Рим. 14, 23). Во-вторых, истину, т. е. чтоб истинствовал в деле и слове и в точном исповедании помыслов; ибо написано: начало словес твоих истина (Пс. 118, 160), и: истины взыскует Господь (Пс. 30, 24). И Христос говорит: Аз есмь истина (Ин. 14, 6); почему и самоистиною наименован был. В-третьих, – не творить воли своей: ибо для послушника, как говорится, творить волю свою есть большая потеря и большой вред; ему надо всегда отсекать волю свою, и притом самоохотно, т. е. не по принуждению от отца своего. В-четвертых, отнюдь не прекословить и не спорить; потому что прекословие и спор не свойственны благочестивым. И священнейший Павел пишет: аще ли кто мнится спорлив быти, мы таковаго обычая не имамы ниже Церкви Божия (1 Кор. 11, 16). Если же так просто и вообще всем христианам возбраняется сие, то тем паче монахам, которые дают обет полного во всем повиновения. Прекословие и спорливость происходят от самомнения, сожительницы неверия и высокоумия; как напротив, непрекословие и неспорливость происходят от верного и смиренномудрого настроения. – В-пятых, должно ему соблюдать следующую добродетель – точно и искренно все исповедовать настоятелю своему (руководителю); как мы и на пострижении, как бы страшному предстоя Престолу Христову, пред Богом и святыми Ангелами Его, дали обет иметь началом и концом (наших рачений и деланий) вместе с другими нашими к Господу обетами и заветами – и исповедание тайных сердца (помышлений и желаний). Сказано и божественным Давидом: исповем на мя беззаконие мое Господеви: и ты оставил еси нечестие сердца моего (Пс. 31, 5); и Лествичником: «язвы, когда о них объявишь, не в худшее придут состояние, а уврачеваны будут» (Сл. 4, 10). Кто сие пятеричное число указанных пред сим добродетелей станет мудро и разумно соблюдать, тот да ведает несомненно, что отселе еще он делается, как в залоге, причастником блаженства праведных. – Таковы принадлежности приснопамятного послушания, как бы корень его и основание. Теперь послушай, каковы ветви его, каков плод и кров. «От послушания, говорит опять Лествичник, рождается смирение; от смирения – дар рассуждения; от рассуждения – прозорливость, а от сей – предзрение» (Сл. 4, 105), что есть дело Единого Бога и дар изряднейший и преестественнейший, даруемый от Него блаженно обожаемым. К сказанному, да будет тебе ведомо и то, – что по мере верности и искренности твоего послушания будет источаться в тебе и смирение; и опять по мере смирения – рассуждение; то же далее и о последующих добродетелях сказать должно.» (Добротолюбие. Т.5. С.286-288)

  • «Почему послушание и указанные нами выше его принадлежности, да будут тебе некиим путеводителем, как бы компасом, каким пользуются мореплаватели для определения должного пути, дабы взирая на них неуклонно, мог ты безбедно преплыть великое море добродетелей и тако достигнуть неволнуемого пристанища бесстрастия.» (Добротолюбие. Т.5. С.288)

  • «Почему, так как причина всего для нас прискорбного в непокоривости и гордости, а всего радостного в благопокорности и сокрушении: то возжелавшему жить без погрешений надобно побыть на послушании у отца, опытного и непрелестного, долговременными подвигами стяжавшего ведение вещей божественных и в жизни украшенного всеми добродетелями, всякое его повеление и всякий совет почитая гласом и советом Самого Бога.» (Добротолюбие. Т.5. С.289)

  • «А что редко, как негде написано, то не закон Церкви, как и одна ласточка не делает весны, но ты, веруя, что истинное послушание есть как бы некое предуготовительное обучение к добрейшему безмолвию, оставь то, что по особенному домостроительству бывало редко, и сообразуйся с тем, что обще для всех постановлено всечестными отцами.» (Добротолюбие. Т.5. С.289-290)

  • «Как без них научимся отличать доброе от недоброго, когда к добродетелям прицепляются худые страсти и всегда стоят некако при дверях их?» (Добротолюбие. Т.5. С.290)

  • «Что касается первого и второго, т. е. что при православной вере должно и добрыми делами украшаться, то явным тебе о сем учителем будет преславный брат Божий, который так говорит: вера без дел мертва есть, как и дела без веры; и: покажи ми веру твою от дел твоих (Иак. 2, 26, 18); и еще прежде него Наставник всех и Учитель, Господь наш Иисус Христос, рекший ученикам Своим: шедше научите вся языки, крестяще их во имя Отца, Сына и Святаго Духа, учаще их блюсти вся, елика заповедах (Мф. 28, 19, 20). – И Богослов (Григорий) говорит, что «Бог от всякого человека, имеющего крещение, требует следующих трех добродетелей: веры правой от души, целомудрия от тела и истины от языка».» (Добротолюбие. Т.5. С.292)

  • «Не поленимся теперь помянуть и о двояком страхе Божием, так как святые отцы в порядке добродетелей страх Божий ставят после веры.» (Добротолюбие. Т.5. С.299)

  • «И преподобный Исаак говорит: «Страх Божий есть начало добродетели.» (Добротолюбие. Т.5. С.300)

  • «Пишет и св. Петр Дамаскин: «Признак первого страха есть ненавидеть грех и гневаться на него, как гневается на зверя угрызенный им; а страха совершенного признак есть – любить добродетель и бояться превращения; ибо никого нет, кто бы был не превратен: почему в этой жизни при всяком деле должны мы всегда бояться падения» (Кн. 2, слово 3, стр. 14 в русск. перев.). – Посему и ты, разумно слыша сие, потщися вместе со всеми указанными выше добродетелями непрестанно держать в себе, как следует, и первый страх. Ибо он есть как бы сокровище хранилища всякого доброго деяния, самое крепкое. Пребывая таким, ты всегда будешь иметь стопы свои направляемыми к деланию всех заповедей Господа нашего Иисуса Христа. Простираясь же далее сим путем, приобретешь ты и совершенный страх, чистый, по любви к добродетелям и милости благого Бога нашего.» (Добротолюбие. Т.5. С.300)

  • «По захождении солнца, призвав в помощь Всеблагого и Всесильного Господа Иисуса Христа, сядь на стульце в келлии безмолвной и несветлой, и собрав ум от обычного ему вовне кружения и скитания, путем дыхания тихо сведи его внутрь сердца и держи молитву сию: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя! вместе с дыханием соединенно некако совводя туда и глаголы молитвенные, как говорит св. Исихий: «с дыханием твоим соедини трезвение, и имя Иисусово, и помышление о смерти незабвенное, и смирение; ибо то и другое великую доставляет пользу» (гл. 189). С молитвою сею, кроме сказанного, имей и память о суде и воздаянии за добрые и худые дела, и вседушно почитая себя грешнейшим всех людей и самых демонов сквернейшим, думай посему, что всеконечно имеешь ты вечно мучим быть во аде. Если при каком-либо из сих помышлений придет тебе сокрушение, плач и слезы, на том помышлении и пребуди, пока слезы не пройдут сами собою. Если же ты не сподобился еще дара слез, то восприими подвиг и с смиренным мудрованием молись, да стяжешь их; ибо ими очищаемся мы от страстей и скверн и имиже причастными делаемся добрых и спасительных расположений, как говорит св. Лествичник: «как огонь потребляет тростие, так чистые слезы – всякую скверну мысленную и видимую» (Сл. 7, гл. 31), – и другой некий отец: «желающий отребить худости свои плачем да отребляет их, и желающий стяжать добродетели плачем да стяжевает их; и если не имеешь ты сокрушения, то знай, что имеешь тщеславие, ибо оно не дает душе прийти во сокрушение».» (Добротолюбие. Т.5. С.305)

  • «Как сие тело наше по исходе из него души мертво бывает и смердяще: так и душа, не движущая себя на молитву, мертва есть, окаянна и злосмрадна. А что быть лишену молитвы надлежит почитать горчайшим всякой смерти, сему добре научает нас великий пророк Даниил, который избрал лучше умереть, нежели пробыть без молитвы хотя одно мгновение времени (гл. 9). Добре сему учит нас также и св. Златоуст: «Всякий молящийся с Богом беседует. Сколько же велико, будучи человеком, с Богом беседовать, из всех нас никто не неведает, но словом выразить сию честь едва ли кто возможет; ибо сия честь превышает и ангельское достоинство».» (Добротолюбие. Т.5. С.309)

  • «Еще: «когда диавол видит душу огражденною добродетелями, то не смеет близко подходить к ней, боясь могущества и силы, какие подают ей молитвы, более питающие душу, чем брашна – тело».» (Добротолюбие. Т.5. С.309)

  • «Еще: «Как за какою царицею, в город входящею, следует всякое богатство, так за молитвою, в душу входящею, входит и всякая добродетель».» (Добротолюбие. Т.5. С.310)

  • «И св. Лествичник: «Молитва, по качеству своему, есть общение (сосущность, слитие в одно бытие) и единение человека и Бога; по действию же, она есть стояние мира, Бога примирение, слез матерь и опять дщерь, умилостивление о грехах, мост чрез искушения, средостение от скорбей, пресечение браней, дело Ангелов, пища всех бесплотных, будущее радование, конца и предела не имеющее делание, источник добродетелей, ходатаица и виновница дарований, невидимое преуспеяние, пища души, просвещение ума, отчаянию секира, доказательство надежды, разрешение уз печали, богатство монахов, сокровище безмолвников, уменьшение (постепенное до ноля) гнева, зеркало преуспеяния, проявление мер (на какой кто стоит мере), показание состояния (или устроения духовного), возвестительница будущего, знамение прославления. Для истинно молящегося молитва есть истязалище, судилище и Престол Господень, прежде Престола будущего» (Сл. 28, 1); и еще: «молитва не что иное есть, как отчуждение от мира видимого и невидимого».» (Добротолюбие. Т.5. С.310-311)

  • «Еще: «как хлеб есть пища для тела и добродетель – для души, так для ума молитва есть духовная пища».» (Добротолюбие. Т.5. С.311)

  • «Основание всего доброго, возвращение души из вражия плена, путь, ведущий к свету и жизни, – все это заключено в следующих способах: собрать себя воедино и всегда поститься, т. е. премудро и благоразумно поставить для себя правилом воздержание чрева, неисходное пребывание на одном месте, непрестанное занятие богомыслием. Отсюда покорность чувств; отсюда трезвенность ума; отсюда укрощение свирепых страстей, возбуждающихся в теле; отсюда тихость помыслов; отсюда светлые движения мысли; отсюда рачительность к делам добродетели; отсюда высокие и тонкие умопредставления; отсюда не знающие меры слезы, источающиеся во всякое время, и память смертная; отсюда чистое целомудрие, совершенно далекое от всякого мечтания, искушающего мысль; отсюда проницательность и дальновидность; отсюда глубокие и таинственные понятия, какие ум постигает при пособии божественных словес, и внутренние движения, происходящие в душе, разделение и различение духовного как в святых силах и истинных видениях, так и в суетных мечтаниях. Отсюда тот страх на путях и стезях, который в море мысли отсекает леность и нерадение, тот пламень ревности, который попирает всякую опасность и превозмогает всякий страх, та горячность, которая пренебрегает всяким вожделением, и изглаждает оное в уме, и вместе с прочим приводит в забвение всякое памятование о преходящем; короче сказать, отсюда свобода истинного человека, душевная радость и воскресение со Христом в Царствии. Если же кто вознерадит о сих двух способах, то пусть знает, что не только повредит он себе во всем, что пред сим сказано, но поколеблет и самое основание всех добродетелей пренебрежением сих двух добродетелей.» (Добротолюбие. Т.5. С.312)

  • «Истинные же и благоискусные подвижники не пресыщаются злаками и овощами, даже питаясь сухими былиями, не соглашаются что-либо вкусить прежде назначенного часа, но в телесном изнеможении лежат на голой земле; очи их едва смотрят от чрезмерного истощания тела, – и если от нужды близки бывают они к тому, чтобы разлучиться с телом, не уступают над собою победы и не оставляют крепкого произволения, потому что желают и вожделевают лучше сделать себе принуждение из любви к Богу, и предпочитают трудиться ради добродетели, нежели иметь временную жизнь и в ней всякое упокоение.» (Добротолюбие. Т.5. С.313)

  • «Если же ты и в эти два дня предпочтешь однажды принимать пищу, очень добре сотворишь; так как пост и воздержание есть первая добродетель, – мать, корень, источник и основание всего доброго.» (Добротолюбие. Т.5. С.314)

  • «Св. Исаак говорит: «каждому подвигу против греха и похотения труд бдения и пощения есть начало, особенно для того, кто подвизается против сущего внутрь нас греха. И из этого узревается признак ненависти ко греху и похоти в подвизающихся в сей невидимой брани. И все почти страстные прилоги начинают умаляться от пощения. После же него особенно содействует подвижничеству нощное бдение. Во всю жизнь свою любящий беседовать с сею двоицею другом бывает целомудрия. Как упокоение чрева и многоспание до расслабления, возжигающее похоть блудную, суть начало всех зол: так суть путь Божий святой и основание всякой добродетели пост, бдение и бодренность в священнослужении Богу».» (Добротолюбие. Т.5. С.315)

  • «Ни во что же себя вменение есть, – по преподобному Иоанну, ученику сего святого, – не равнять себя ни с кем и о добром деле не говорить: и я то же сделал.» (Добротолюбие. Т.5. С.319)

  • «После сего опять молись чисто и непарительно, пока спадет вечер. Тут пой обычную вечерню и отпуст сотвори, от чистого сердца веруя, что по мере труда и болезнования добродетели ради, и вообще по мере делания нашего подвижнического, Богом присуждается нам подаяние даров, венцов и утешений, как говорит божественный Псалмопевец: по множеству болезней моих в сердце моем, утешения Твоя возвеселиша душу мою (Пс. 93, 19).» (Добротолюбие. Т.5. С.319-320)

  • «Наконец, от души испрашивай прочее время пребыть в мире и покаянии, сподобиться христианской кончины живота, безболезненной, непостыдной и мирной, и доброго ответа на Страшном Судище Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа.» (Добротолюбие. Т.5. С.320)

  • «Ибо когда он достигнет сего, то это будет означать, что он восшел на самый верх всех добродетелей и соделался уже жилищем Святого Духа; так как тому, кто не приял несомненно сей благодати Утешителя, невозможно с отрадою держать пребывание сей молитвы в сердце.» (Добротолюбие. Т.5. С.321)

  • «Смотри же, чтоб никто не знал дела твоего, кроме настоятеля и руководителя твоего, моляся усердно и о нас недостойных, говорящих, но не делающих добра, да сподобимся первее творить угодное Богу, а потом и другим говорить и советовать.» (Добротолюбие. Т.5. С.323)

  • «Но как впереди малое нечто сказано нами о деятельной рассудительности, то теперь благовременно, по силе нашей, вкратце сказать и о всеобъемлющей и совершеннейшей рассудительности: так как она больше всех добродетелей, по свидетельству великих отцов наших.» (Добротолюбие. Т.5. С.323)

  • «Кто плотски и противоестественно живет и действует, тот совсем потерял свою рассудительность; а кто, отклоняясь от зла, положил начало творить благое, как написано: уклонися от зла и сотвори благо (Пс. 33, 15), тот, как только еще вводимый в область добра и ухо приклоняющий к учению, приникает мало некако к некоему чувству рассудительности, свойственной новоначальному.» (Добротолюбие. Т.5. С.323-324)

  • «Еще ниже: «смирение и без дел многим прегрешениям стяжевает прощение; а дела без него напротив неполезны. – Что соль для всякой пищи, то смирение для всякой добродетели, и крепость многих грехов может оно сокрушить. О нем потому нужно в душе печалиться (заботиться) непрестанно, с уничижением своего разумения; и если приобретем его, оно сделает нас сынами Божиими и без дел добрых представит нас Богу, а без него все дела наши, всякие добродетели и всякое делание напрасны. – Его одного достаточно, чтоб без сторонней помощи представить нас пред лицом Бога и говорить за нас ходатайственно» (там же, стр. 289). И еще: «сказал некто из святых: когда придет к тебе помысл гордыни, говоря: вспомни добродетели свои, ты скажи ему: смотри, старик, на блуд свой» (там же, стр. 290).» (Добротолюбие. Т.5. С.327)

  • «Св. Максим говорит: «любомудрие по добродетели обыкновенно производит бесстрастие произволения, а не бесстрастие естества, в силу коего, т. е. бесстрастия произволения, приходит в душу мысленная благодать божественной сладости». И опять: «испытавший печаль и сладость плотскую может быть назван опытным, как опытом познавший приятности и неприятности вещей плотских, совершенным, – силою разума победивший сладости плотские и прискорбности, всецелым, – деятельные и мысленные навыкновения неизменными соблюдший крепким к Богу устремлением. Сего ради рассудительность и признана высшею всех добродетелей, что те, у кого она, по благоволению Божию, породится, будучи просвещаемы божественным светом, могут наиточнейше различать божеские и человеческие вещи и видения таинственные и сокровенные».». (Добротолюбие. Т.5. С.327-328)

  • «Ибо я слышал некогда отцов, которые говорили: «какой это монах, если он небрежет о правиле или попирает его? Но он должен, ест ли или пьет, сидит дома или путешествует, или другое что делает, непрестанно взывать: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя! – дабы это поминание имени Господа нашего Иисуса Христа раздражало на брань против врага. Поминанием сим душа, нудящая себя на то, может разыскать в себе все, и худое и доброе: прежде имеет она увидеть внутри, в сердце своем, худое, а потом и доброе.» (Добротолюбие. Т.5. С.331)

  • «Что касается до речения: помилуй мя, прилагаемого к спасительным словам молитвы, т. е. Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, – то его приложили свв. отцы, наипаче для младенчествующих еще в деле добродетели, новоначальных и несовершенных, ибо преуспевшие и совершенные о Христе каждым из сих воззваний одним: Господи Иисусе; Иисусе Христе; Христе Сыне Божий! или даже только возглашением: Иисусе, довольны бывают, объемля то и лобызая, как полное делание молитвы, и чрез это одно исполняемы бывая неизреченной, всякий ум, всякое видение и всякое слышание превосходящей сладости и радования.» (Добротолюбие. Т.5. С.334)

  • «Ибо, по св. Диадоху, «всегда пребывающий в сердце своем далек от всех красных жизни сей вещей, – и ходя духом, похотей плотских изведывать не может. Поелику же таковой шествие свое совершает в ограждении добродетелями, сии самые добродетели имея как бы привратными стражами своего града чистоты; то все козни бесов против него остаются безуспешными» (гл. 57).» (Добротолюбие. Т.5. С.335)

  • «Но мужу, любителю добродетели, свойственно всегдашнею памятию о Боге потреблять земляность сердца, чтоб таким образом при постепенном испарении худа под действием огня благого памятования душа с полною славою совершенно востекла к естественной своей светозарности.» (Добротолюбие. Т.5. С.339)

  • «И св. Максим говорит: «все добродетели содействуют уму в божественном расположении, более же всех чистая молитва: ибо чрез нее к Богу воспаряя, бывает он вне всего».» (Добротолюбие. Т.5. С.339)

  • «Да сподобится желающий сего и того, что после сего бывает, – о чем теперь неблаговременно говорить, – пусть строго держится следующего правила: «не ищи прежде времени того, что будет в свое ему время: ибо и доброе не добро, если не добре делается».» (Добротолюбие. Т.5. С.340)

  • «И не только это, но и от всякого вообще помысла и от всякого мечтания отступит он, как попаляющий и потребляющий горячею своею о добродетели ревностию всякое лукавое действо, прежде чувственно и мысленно в нем действовавшее с началовождями всего злого злорадными бесами, как говорит св. Исаак: «страшен бесам и вожделенен Богу и Ангелам Его, кто с пламенною ревностию искореняет возращаемое в нем от врага терние». (Сл. 8, стр. 56).» (Добротолюбие. Т.5. С.341)

  • «О сердце совершенном: «Совершенным называется сердце, – не имеющее никакого естественного движения к чему-либо и каким-либо образом, на котором (сердце) как на дщице, добре выглаженной, ради его простоты, Бог приступая написует Свои законы».» (Добротолюбие. Т.5.С.345)

  • «И Василий Великий: «молитва добрая та есть, которая действенно внедряет в душу помышление о Боге. Вселение Божие есть иметь в себе водруженным Бога памятованием, когда сие памятование не пресекается земными попечениями и ум не возмущается нечаянными движениями страстей. Боголюбивый, от всего отбегая, к Богу отходит».» (Добротолюбие. Т.5. С.346)

  • «Безмолвствуя и желая один быть с Единым Богом, никогда не принимай, если увидишь что-либо чувственное или мысленное, внутрь тебя или вне, – лик Христа, или Ангела, или образ святого, или световое воображение, мечтаемое умом; но не верь сему с негодованием, хотя бы то и доброе что было, прежде чем вопросишь кого из опытных: что есть дело самое полезное и Богу любезное, и благоприятное.» (Добротолюбие. Т.5. С.347)

  • «Признаки же истины и благого животворящего Духа суть любы, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание (Гал. 5, 22), как говорит божественный Апостол, называя сии добродетели плодами Божественного Духа.» (Добротолюбие. Т.5. С.348)

  • «Один путь, ведущий в живот, есть исполнение заповедей Христовых. В заповедях сих найдешь ты всякой вид добродетели, особенно же три сии: смирение, любовь и милосердие, без коих никто не узрит Господа.» (Добротолюбие. Т.5. С.348)

  • «И св. Григорий Нисский: «Когда тщанием о доброй жизни отмоешь нечистоту, налипшую на твое сердце, тогда снова воссияет в тебе боговидная красота, как обыкновенно бывает с железом. Ибо когда оно на точильном камне обнажится от ржавчины, тогда, быв пред сим черным, начинает издавать сияние некое и блеск, отражая солнечные лучи. Так и внутренний наш человек, которого Господь называет сердцем, после того как очистит ржавчинную нечистоту, образовавшуюся на его зраке от лукавой мокротности, опять восприемлет свое первообразное подобие и делается благим».» (Добротолюбие. Т.5. С.352-353)

  • «Тебе же, чадо, теперь благовременно прежде всего другого, или и вместе со всем другим, знать, что как желающий добре научиться стрелять не без определенной меты натягивает лук, так и хотящий научиться безмолвствовать пусть такою метою имеет – всегда быть кротку сердцем. Так св. Исидор говорит: «Недовольно для добродетели подвизаться, но надлежит в подвизании соблюдать и должную мерность (или соразмерять и согласовать одни подвиги или делания с другими). Ибо если, например, проходя подвиг кротости, мы пресекаем его какими-либо возмутительными движениями, то это будет значить ни что другое, как – что мы спасение улучить желаем, делать же, что к сему благопотребно, не хотим».» (Добротолюбие. Т.5. С.353-354)

  • «И еще: «есть три добродетели, кои завсегда свет доставляют уму: ни в ком не видеть злонамеренности; претерпевать все находящее без смущения и благотворить злотворящим. Эти три добродетели рождают другие три, большие их: невидение злонамеренности рождает любовь; несмущенное перенесение находящего порождает кротость; благотворение злотворящим стяжевает мир».» (Добротолюбие. Т.5. С.354)

  • «О поскользновении св. Исаак говорит: «не тогда будем печалиться, когда поскользнемся в чем-либо, но когда закосневаем в том же; потому что поскользновение бывает часто и с совершенными, а закосневать в том же есть совершенное умертвие. Печаль же, какую чувствуем о своих поскользновениях, вместо чистого делания вменяется нам по благодати. Кто, в надежде на покаяние, поскользнется вторично, тот лукаво поступает с Богом. Неведомо нападает на такого смерть и не оставляет ему времени, чтоб, как надеялся он, покаяться и исполнить дела добродетели» (Сл. 90, стр. 611).» (Добротолюбие. Т.5. С.355)

  • «Еще о слезах пишет тот же преподобный Исаак: «слезы во время молитвы – признак Божией милости, которой сподобилась душа в своем покаянии, – признак того, что молитва принята и слезами начала входить в поле чистоты. Ибо если не будут отъяты в людях помыслы о преходящем, и не отринут они от себя мирской надежды, и не возбудится в них пренебрежение к миру, и не начнут они уготовлять доброго напутствия к исходу своему, не начнут в душе восставлять помыслы о том, что будет там: то глаза не могут проливать слез; потому что слезы суть следствие чистого и непарительного богомыслия, многих частых и неуклонно пребывающих помыслов, памятования о чем-то тонком, совершающемся в уме, и памятованием сим приводящем сердце в печаль, от чего слезы умножаются и наиболее увеличиваются» (Сл.30,стр.202).» (Добротолюбие.Т.5.С.356-357)

  • «И авва Пимен сказал со стенанием: «все добродетели вошли в мир сей. Возьми одну добродетель, – и без нее с трудом устоит человек. Спросили его: какая это добродетель? – И он сказал: та, чтоб человек всегда укорял себя самого».» (Добротолюбие. Т.5. С.357)

  • «И св. Исаак: «о как, дивна ты, премудрость, как издалека все предусматриваешь? Блажен, кто обрел тебя: ибо таковой освободился от юношеской небрежности. Кто за малую цену, или плату, покупает себе врачевство великих страстей, тот добре творит. То и любомудрие, чтоб в малых и малейших делах всегда быть бодренно внимательну. Такой сокровиществует себе великий покой; и не спит, чтоб не случилось с ним что противное, но заблаговременно пресекает причины к тому, и в малейших вещах переносит малую печаль, предотвращая тем великую».» (Добротолюбие. Т.5. С.358)

  • «О сем так говорит св. Диадох: «Сам Господь говорит, что сатана спал с неба (Лк. 10, 18), чтоб не видел безобразный сей обиталищ святых Ангелов: как же он, не удостоиваемый общения с добрыми служителями Божиими, может иметь общим с Богом обиталищем ум человеческий? Если и скажут, что это бывает по попущению; то этим не представят ничего доказательного.»» (Добротолюбие. Т.5. С.360)

  • «И вслед за сим продолжает: «Попущение обучительное сначала поражает душу великою скорбию, чувством унижения и некоторою мерою безнадежия, чтоб подавить в ней тщеславие и желание изумлять собою и привести ее в подобающее смирение. Но тотчас потом наводит оно в сердце умиленный страх Божий и слезную исповедь, и великое желание добрейшего молчания. А оставление, по отвращению Божию бывающее, оставляет душу самой себе, и она исполняется отчаянием и неверием, надмением и гневом. Надлежит убо нам, зная то и другое – попущение и оставление, во время их приступать к Богу, сообразно с свойствами каждого из них: там благодарение и обеты должны мы приносить Богу, яко милостиво наказующему необузданность нашего нрава лишением утешения, чтоб отечески научить нас здраво различать доброе от худого; а здесь непрестанное исповедание грехов, непрерывные слезы и большое уединение, да хотя таким приложением трудов возможем умолить и преклонить Бога призреть, как прежде, на сердца наши.» (Добротолюбие.Т.5.С.360-361)

  • «А о том, что есть человеческое бесстрастие, св. Исаак пишет так: «Бесстарстие не в том состоит, чтоб не ощущать страстей, но в том, чтоб не принимать их. Вследствие многих и различных добродетелей, явных и сокровенных, приобретенных святыми, страсти изнемогли в них, и нелегко могут восстать на душу: и мысль не имеет нужды непрестанно быть в рассуждении их внимательною; потому что во всякое время исполнена в помышлениях своих изучением и исследованием превосходнейших созерцаний, сознательно движимых в уме. И когда страсти начнут приходить в движение и возмущаться, мысль внезапно вземлется от близости к ним сознанием чего-либо горнего, приникшего в ум, и страсти остаются без воздействия на него, как сказал блаженный Марк: «ум, по благодати Божией, исполняя добродетельные деяния и приблизившись к ведению, мало ощущает того, что исходит из худшей и неразумной части души.»» (Добротолюбие. Т.5. С.362)

  • «И блаженный Диадох: «Бесстрастие есть не то, чтоб не быть бориму от бесов, ибо в таком случае надлежало бы нам, по Апостолу, изыти из мира (1 Кор. 5, 10); но то, чтоб, когда они борют нас, пребывать непреоборимыми: подобно тому, как в латы облеченные воители и стрелянию противников подвергаются, и слышат звук от летящих стрел, и видят даже самые стрелы, на них испускаемые, не уязвляемы однако ж бывают ими по причине твердости воинской одежды своей. Но эти, железом будучи ограждены, не подвергаются уязвлению во время брани, мы же, посредством делания добрых дел облекшись во всеоружие святого света и в шлем спасения, будем рассеивать темные демонские фаланги; ибо не одно то приносит чистоту, чтоб не делать более зла, но паче то, чтоб всеусильною ревностию о добре вконец потребить в себе злое» (гл. 98).» (Добротолюбие. Т.5. С.362-363)

  • «Поелику всех благ, или нравственных доброт, начало, средина и конец, если хочешь, и хороводитель и главарь – вера, надежда и любовь, потому что Бог любы есть и именуется (1 Ин.4,8): то неправедно не восполнить ими, что еще недостает в настоящем сочинении; тем паче, что по св. Исааку: «завершение плодов Святого Духа тогда бывает, когда кто сподобляется совершенной любви» (Сл.21, стр.154).»(Добротолюбие. Т.5.С.365)

  • «И св. Диадох: «Духовным созерцанием, братие, да предводительствуют вера, надежда и любовь, и наипаче любовь; ибо те (вера и надежда) научают только презирать видимые блага, а любовь самую душу добродетелями сочетавает с Богом, умным чувством постигая Невидимого» (гл.7).» (Добротолюбие. Т.5. С.365)

  • «Написано также и в Герондике: «Иоанн Вострский, муж святой и власть имеющий над духами нечистыми, спросил бесов, живших в некоторых отроковицах бесноватых и злодействовавших в них, говоря: каких вещей боитесь вы в христианах? Те ответили: вы воистину имеете три великие вещи: первая та, что носите вы на шее вашей; вторая та, чем омываетесь вы в церкви; третья та, что вкушаете вы в собрании. Когда спросил он их еще: из сих трех, чего больше боитесь вы? они сказали: если б вы добре хранили то, чего причащаетесь, то никто из нас не возмог бы оскорбить христианина. – Эти вещи, коих боятся наши неистовые враги паче всего, суть: крест, крещение и причащение».» (Добротолюбие. Т.5. С.371-372)

  • «И святой Макарий: «всякая душа, верою и тщанием о всех добродетелях еще здесь сподобившаяся облещися во Христа в силе и удостоверительно, сподобляется всегда получать существенное ведение небесных таин, соединена будучи с небесным светом нетленного образа своего. В день же воскресения тело, в силу того же славного небесного образа, спрославится душе и Духом восхищено будет в сретение Господа на воздухе, соделавшись сообразным телу славы Его».» (Добротолюбие. Т.5. С.374)

  • «Сей путь, сие духовное по Богу жительство и священное делание истинных христиан есть истинная, незаблудная и неподдельная, во Христе сокровенная жизнь. Его проложил и к нему тайноводствовал Сам Богочеловек, сладчайший Иисус; по нему прошли божественные апостолы; по нему проследовали бывшие после них, и им, как и должно, последовавшие славные руководители наши и учители, которые с самого начала, с Первого на землю пришествия Христова даже доныне, как светила, сияя в мире зарями живоносных словес и дел предивных, одни другим передавали и тем, кои в наше время суть, передали сие доброе семя, сей священный квас, сей начаток святой, сей залог некрадомый, сию благодать и силу свыше, сей бисер многоценный, сие божественное отеческое наследие, сие на селе сокрытое сокровище, сие обручение Духа, сие царское знамение, сию живую и текущую воду, сей огнь божественный, сию честную соль, сей дар, сие запечатление, сей свет – и подобное сему. Что и отселе будет, как наследство, передаваемо и таким образом переходит из рода в род, до самого Второго пришествия Христова. Ибо неложен обетовавший: се Аз с вами есмь до скончания века. Аминь (Мф.28,20).» (Добротолюбие. Т.5. С.375)

  • «Хотя и иные пути и жительства, если же хочешь, и делания были и суть в обычае, яко добрые, ко спасению ведущие и покой дающие тем, кои их проходят; но этот есть предпочтительно царский, все другие делания, как душа тело, превосходящий, яко вполне обновляющий до усыновления Богу и дивно в Духе обожающий человека, который проходит его достодолжно, как говорит Василий Великий: «Дух Святый, пришедши в душу, дал жизнь, дал бессмертие, воздвиг лежащего. Подвигнутое же от Духа Святого движением присносущным, стало животным, святым; и человек по Духу, всельшемуся в него, приял достоинство пророка, апостола, Ангела, Бога, сущи прежде того землею и пеплом».» (Добротолюбие. Т.5.С.376)

  • «Потщимся же: ибо если приглашаемые из низкой доли к сродству и общению с царским домом все для получения того пускают в ход – и слова, и дела, и умышления, хватаются даже за самое недостижимое с презрением нередко самой жизни; и это ради славы и чести привременной и скоропреходящей, служащей иной раз не на добро, а на пагубу; то сколько паче надлежит употребить и деятельности и рвения нам, призываемым к общению, браку и сочетанию с Богом, всех царей Царем и Содетелем, всегда пребывающим и свойственникам Своим славу и честь подающим пресветлую и непрестающую, и не это одно, но еще с получением области чадами Божиими быть, как говорит Евангелие: елицы прияша Его, даде им область чадом Божиим быти верующим во имя Его (Ин. 1, 12).» (Добротолюбие. Т.5. С.377)

  • «Ум, очистившийся от всего внешнего и чувства всецело подчинивший себе деятельною добродетелию, неподвижным пребывает внутрь сердца, как в центре водружая взор свой. Там, приемля мысленные озарения, как блистания молнийные, собирает он божественные разумения.» (Добротолюбие. Т.5. С.379)