Святой Исаак Сирианин

«Страх Божий есть начало добродетели; она есть порождение веры и посевается в сердце, когда ум устранен от мирской рассеянности, чтобы кружащиеся от парения мысли свои собрать ему в размышлении о будущем восстановлении.» (Добротолюбие. Т.2. С.541)

«Для того, чтоб положить основание добродетели, лучше всего человеку держать себя в устранении от дел житейских и пребывать в законе, освещающем правые и святые стези, как указал Дух Святый чрез Псалмопевца (Пс. 22, 3; 118, 35).» (Добротолюбие. Т.2. С.541)

«Начало пути жизни – поучаться всегда умом в Словесах Божиих и проводить жизнь в нищете. Напоение себя одним содействует усовершению в другом. Если напоеваешь себя изучением Словес Божиих, это помогает преспеянию в нищете; а преспеяние в нестяжательности доставляет тебе досуг преспевать в изучении Словес Божиих. Пособие же того и другого содействует к скорому возведению целого здания добродетелей.» (Добротолюбие. Т.2. С.541)

«Добродетель удаления от мира состоит в том, чтоб не занимать ума своего миром.» (Добротолюбие. Т.2. С.541)

«Слово о добродетели требует сердца, не занятого землею; в человеке же, которого ум обременен заботою о преходящем, добродетель не пробуждает помысла к возлюблению ее и взысканию обладания ею.» (Добротолюбие. Т.2. С.543)

«Ненасытность души в приобретении добродетели обращает в свою пользу часть видимых (чувственных) вожделений сопряженного с него тела.» (Добротолюбие. Т.2. С.543)

«Кто говорит о добродетели, что сам испытал на деле, тот так же передает сие слушающему его, как иной отдает другому деньги, добытые трудом своим.» (Добротолюбие. Т.2. С.543)

«Прекрасно сказал некто, что страх смертный печалит мужа, осуждаемого своею совестию; а кто имеет в себе доброе свидетельство, тот столько же желает смерти, как и жизни.» (Добротолюбие. Т.2. С.543)

«И если это – что-либо доброе, веселись и благодари Бога в уме своем; если же это – нечто худое, то печалься и воздыхай и старайся освободиться от сего, пока ты в теле.» (Добротолюбие. Т.2. С.544)

«Представь себе, что добродетель есть тело, созерцание – душа, а то и другое – один совершенный человек, соединяемый духом из двух частей, из чувственного и разумного. И как невозможно, чтоб душа пришла в состояние проявлять свое бытие без совершения образования тела с его членами, так невозможно душе прийти в созерцание без совершения дела добродетели.» (Добротолюбие. Т.2. С.544-545)

«Вот понятие о себе этого ведения: будто оно есть мысленная сила, тайно правящая человеком, божественная попечительность, назирающая над ним и совершенно о нем пекущаяся. Посему не Промыслу Божию приписывает оно управление миром, но все доброе в человеке, спасение его от вредоносного для него и естественное его остережение от затруднительного и от многих противностей, тайно и явно сопровождающих естество наше, кажутся ему следствием собственной его рачительности и собственных его способов.» (Добротолюбие. Т.2. С.550)

«В сем отношении, в ведении сем насаждено древо познания добра и зла, искореняющее любовь.» (Добротолюбие. Т.2. С.550)

«Когда человек, оставя первую степень, бывает занят душевными помышлениями и пожеланиями; тогда, во свете естества души, совершает следующие превосходные дела: пост, молитву, милостыню, чтение Божественных Писаний, добродетельную жизнь, борьбу со страстями, и прочее. Ибо все добрые дела, все прекрасные отличия, усматриваемые в душе, и чудные способы, употребляемые на служение во дворе Христовом, на сей второй степени ведения, в делании силы его, совершает Дух Святый.» (Добротолюбие. Т.2. С.550-551)

«Есть еще высшая степень ведения. И если кто преуспеет, то найдет возможность, при помощи Христовой, возведенным быть и на оную, когда основание своего делания положит в безмолвном удалении от людей, в чтении Писаний, в молитве и в прочих добрых делах, которыми совершается все относящееся ко второму ведению.» (Добротолюбие. Т.2. С.551)

«Вот три способа ведения. – С того времени, как начинает человек различать зло от добра, и пока не изыдет он из мира сего, ведение души его пребывает в сих трех мерах. И полноту всякой неправды и нечестия, и полноту правды, и то, чтобы коснуться глубины всех таин духа, производит единое ведение в трех сказанных мерах, и в нем заключено всякое движение ума, когда восходит или нисходит он, в добре или в зле, или в среднем между добром и злом. Сии же меры у отцов называются: естественное, противоестественное и сверхъестественное.» (Добротолюбие. Т.2. С.551-552)

«То, как убогий нищий, душа его начинает совершать служение во второй, средней степени добродетели; то, подобно приявшим духа сыноположения, в таинстве свободы, наслаждается духовною благодатию, по достоинству Дающего оную; и опять снова возвращается к смирению дел своих, совершаемых с помощию тела.» (Добротолюбие. Т.2. С.552)

«Первое ведение бывает следствием непрестанного занятия и рачительности обучения; второе – следствием доброго жития и разумной веры; а третье дано в жребий одной вере, которою упраздняется ведение и дела приемлют конец.» (Добротолюбие. Т.2. С.553)

«Воспоминание о добром и воспоминание о худом, как бы перстом, указывают нам или на срамоту наших помыслов, или на высоту нашего жития, и каждое по роду своему укрепляет в нас помыслы и движения или десных или шуих.» (Добротолюбие. Т.2. С.553)

«За всякою мыслию доброго желания последует ревность, горячностию своею уподобляющаяся огненным углям; и она обыкновенно ограждает сию мысль и не допускает, чтобы приближалось к ней какое-либо сопротивление, препятствие и преграда. Это есть добродетель, без которой не производится доброе.» (Добротолюбие. Т.2. С.555)

«И другой есть способ воспламенения сей ревности, – когда в душе наиболее возрастает вожделение добродетели. И в какой мере возрастает в душе сие вожделение, в такой же воспламеняется и ревность к добродетели. Первый повод к охлаждению ее есть, – когда в душе уменьшится или прекратится самое вожделение добра; а второй повод, – когда войдет в душу какой-то помысл уверенности и отважности и утвердится в ней, – и человек станет надеяться, думать и держаться той мысли, что нет ему причины бояться потерпеть вред от какой-либо силы; потому слагает с себя орудие ревности, и бывает дом без стража, пес засыпает и надолго оставляет стражу.» (Добротолюбие. Т.2. С.555-556)

«Предпочитать доброе изволение есть дело желающего; довершать же выбор доброго изволения – дело Божие. Для сего человек имеет нужду в Божией помощи. Будем же делать так, чтоб за появляющимся в нас добрым желанием следовали частые молитвы, с прошением не только оказать нам помощь, но и показать, благоугодно ли желание сие воле Божией, или нет. Ибо не всякое доброе желание входит в сердце от Бога, но только то, которое полезно.» (Добротолюбие. Т.2. С.556)

«Иногда человек желает доброго, но Бог не помогает ему; потому что иногда подобное сему желание входит и от диавола не на пользу нам, а во вред, – или потому, что дело желаемое не в меру нам, так как мы не достигли еще соответствующего тому жития, – или потому, что оно чуждо принятому нами на себя образу, – или потому, что не пришло еще время, когда можно исполнить оное или начать его исполнение, – или потому, что не имеем ни ведения, ни телесных сил достаточных для него, – или потому, что обстоятельства времени не способствуют нам в том. Диавол между тем всячески ухищряется прикрасить такое дело благовидностию, чтоб, склонив на него, расстроить душевный покой или причинить вред телу. Посему надлежит тщательно обсуждать и добрые желания. Лучше же с советом все твори.» (Добротолюбие. Т.2. С.556)

«Добродетель есть матерь печали; от печали рождается смирение; смирению дается благодать. И воздаяние потом бывает уже не добродетели и не труду ради нее, но рождающемуся от них смирению.» (Добротолюбие. Т.2. С.556)

«Если делаешь доброе пред Богом, и Он дает тебе дарование; умоли Его дать тебе умение смириться, сколько для тебя прилично, или приставить к тебе стража над дарованием, или взять у тебя оное, чтоб оно не было для тебя причиною погибели.» (Добротолюбие. Т.2. С.557)

«Добродетели сопряжены со скорбями. Кто уходит от скорбей, тот несомненно разлучается и с добродетелию. Если желаешь добродетели, то предай себя на всякую скорбь. Ибо скорби рождают смирение. Пока не достигнем истинного ведения, дотоле посредством искушений приближимся к смирению. Кто без скорби пребывает в добродетели своей, тому отверста дверь гордости.» (Добротолюбие. Т.2. С.557)

«Бог нередко попускает, чтобы добродетельные искушаемы были чем-либо, – дозволяет, чтобы отвсюду восставали против них искушения, поражает их в теле их, как Иова, ввергает в нищету, делает, что отступает от них человечество, поражает их в том, что приобретено ими; только к душам их не приближается вред. – И невозможно, чтобы, когда идем путем правды, не встретилась с нами печаль, тело не изнемогло в болезнях и трудах, – и пребывало неизменным, если только возлюбим жить в добродетели.» (Добротолюбие. Т.2. С.557)

«Если б Бог упражнял их в одном добром, то не доставало бы им обучения в другой части, и во бранях бывали бы они слепы.» (Добротолюбие. Т.2. С.559)

«Если человек не бывает сперва искушен испытанием худого, то он не имеет вкуса в добром, чтоб когда встретится в худом доброе, воспользоваться тем с ведением, как своею собственностию.» (Добротолюбие. Т.2. С.559)

«Когда же бывает в ведении духовном и в житии добром, тогда ум его всякий час занят памятованием будущего Суда; так как право стоит он по своему естеству, движется в душевном чине, занимается своим ведением и житием и благоустроен для того, чтобы приближаться к Богу.» (Добротолюбие. Т.2. С.560)

«Если приобучим себя к доброму размышлению (поучению в сердце); то будем стыдиться страстей, как скоро встретимся с ними.» (Добротолюбие. Т.2. С.561)

«Поэтому, пока мы среди изменения, будем внимательны к себе, и пока имеем власть над рукописанием жизни своей, какое пишем своими руками, постараемся делать в нем дополнения добрым житием и изглаждать в нем недостатки прежнего жития. Ибо пока мы в мире сем, Бог не прилагает печати ни к доброму, ни к худому, до самого часа исшествия из сей жизни.» (Добротолюбие. Т.2. С.561-562)

«Надлежит знать нам, что всякая беседа к Богу, совершаемая втайне, всякое попечение доброго ума о Боге, всякое размышление о духовном установляется молитвою, и нарицается именем молитвы, и под сим именем сводится воедино, – будешь ли разуметь различные чтения, или глас уст в славословии Богу, или заботливую печаль о Господе, или телесные поклоны, или псалмопение, или все прочее, из чего составляется весь чин подлинной молитвы, от которой рождается любовь Божия; потому что любовь от молитвы, а молитва от пребывания в уединении; в уединении имеем мы нужду для того, чтобы нам была возможность удобнее беседовать с Богом.» (Добротолюбие. Т.2. С.562)

«Храни себя от самомнения во время добрых в тебе изменений.» (Добротолюбие. Т.2. С.562)

«Это, по Евангельскому слову жизни, добрый долг, данный нами взаем Богу.» (Добротолюбие. Т.2. С.563)

«Всегдашнее бдение с чтением, и вслед за оным частые поклоны не замедлят рачительным подать благомирного устроения сердца. И кто обрел его, тот обрел сими именно средствами. Желающие снова приобрести его имеют нужду пребывать в безмолвии, а вместе и в делании сказанного; прежде же всего им надо ни к чему кроме души своей не привязываться мыслию своею, упражняться же во внутреннем делании, да и в рассуждении самых дел, упражняться в тех именно, в которых особенно находим близким к себе определенное ощущение, утверждающее нас в добром настроении.» (Добротолюбие. Т.2. С.565-566)

«Что соль для всякой пищи, то смирение для всякой добродетели.» (Добротолюбие. Т.2. С.566)

«Господь знает, что прежде смерти не отъемлет Он у нас возможности к уклонению, что весьма близко к нам это изменение, и именно, переход от добродетели к пороку, что человек и естество его приемлют в себя противное; почему повелел нам быть тщательными и подвизаться во всегдашней молитве.» (Добротолюбие. Т.2. С.567)

«Ибо, хотя мысли и весьма тверды и прилеплены к добру; однако же Промысл Его неоднократно оставляет нас в пределе искушений и ввергает в оные, как сказал блаженный Павел: дадеся ми пакостник плоти (2 Кор. 12, 7–9).» (Добротолюбие. Т.2. С.567)

«Вследствие многих и различных добродетелей, явных и сокровенных, приобретенных святыми, страсти изнемогли в них и нелегко могут восстать на душу и ум их не имеет нужды непрестанно быть в рассуждении их внимательным; потому что во всякое время исполнен мыслями, какие с сознанием возбуждаются в разуме помышлением и беседою о превосходнейших нравах.» (Добротолюбие. Т.2. С.569)

«Ум, по благодати Божией исполняя добродетельные деяния и приблизившись к ведению, мало ощущает того, что составляет худую и неразумную часть души.» (Добротолюбие. Т.2. С.569)

«Не дивись, что когда приступаешь к добродетели, отвсюду источаются на тебя жестокие и сильные скорби; потому что и добродетелию не почитается та, совершение которой не сопровождается трудностию дела. Посему-то св. Иоанн (Колов или Пророк) сказал: «добродетели обычно встречать затруднения; она достойна порицания, когда привязана к покою». И блаж. Марк говорит: «всякая совершенная добродетель именуется крестом, когда исполняет заповедь Духа».» (Добротолюбие. Т.2. С.573)

«Надежда покоя во все времена заставляла людей забывать великое, благое и добродетели.» (Добротолюбие. Т.2. С.573)

«Когда ум возревнует о добродетели, тогда и внешние чувства не уступают над собою победы иикаким трудностям.»(Добротолюбие.Т.2.С.574)

«Смирение есть некая таинственная сила, которую, по совершении всего жития, восприемлют совершенные святые. Сила сия не иначе как только одним совершенным в добродетели дается силою благодати, потому что добродетель сия заключает в себе все.» (Добротолюбие. Т.2. С.576)

«Не старайся распознать достойного от недостойного; пусть все люди будут у тебя равны для доброго дела. Ибо сим способом можешь и недостойных привлечь к добру, потому что душа посредством телесного скоро привлекается в страх Божий.» (Добротолюбие. Т.2. С.589)

«Если хочешь положить начало доброму деланию; приуготовься сперва к постигающим тебя искушениям. Ибо у врага в обычае, – когда увидит, что с горячею верою начал кто-либо доброе житие, – встречать его разными страшными искушениями, чтобы пришедши от сего в страх, охладел он в добром произволении и не имел бы уже горячности приближаться к богоугодному деланию. Потому уготовься мужественно встретить искушения, какие насылаются на добродетели, и потом уже начинай их делание.» (Добротолюбие. Т.2. С.590-591)

«Чем погубил ты доброе, тем снова приобретай оное.» (Добротолюбие. Т.2. С.591)

«И кто со смиренномудрием терпит взводимые на него обвинения, тот достиг совершенства, и ему удивляются святые Ангелы. Ибо никакая иная добродетель не будет столько высока и неудобоисполнима.» (Добротолюбие. Т.2. С.591)

«Человек справедливый и добрый не даст чести своей иному и не попустит, чтоб время благодати проходило без дела.» (Добротолюбие. Т.2. С.593)

«Кто хочет преуспеть в добродетели терпения обид и великодушии, тому нужно удалиться от своих родных и сделаться странником; потому что в отечестве своем невозможно преуспеть в этой добродетели.» (Добротолюбие. Т.2. С.594)

«Страсти отвращать лучше памятованием добродетелей, нежели сопротивлением, потому что страсти, когда выступают из области своей и воздвигаются на брань, отпечатлевают в уме свои образы и подобия.» (Добротолюбие. Т.2. С.598)

«Пока человек не приимет Утешителя, потребны ему Божественные Писания для того, чтобы памятование доброго напечатлевалось в мысли его, и непрестанным чтением обновлялось в нем устремление к добру, и охраняло душу его от тонкости греховных путей: потому что не приобрел еще он силы Духа, которая удаляет заблуждение и берет в плен душеполезные памятования.» (Добротолюбие. Т.2. С.598)

«Однако ж с помощию чтения, делания, страха и попечения о множестве добродетелей собирает воедино помышления свои; потому что не способен знать что-либо кроме сего. И это на краткое время сохраняет ум неоскверненным; но впоследствии приходят воспоминания и возмущают и оскверняют сердце; потому что человек не ощутил еще того спокойного воздуха свободы, в который по долгом только времени забвением о земном вводит он ум, ибо приобрел телесные только крыла, т. е. добродетели, которые совершаются наружно, но не видел еще добродетелей созерцательных и не сподобился ощущения их; а они суть те крыла ума, на которых человек приближается к Небесному и удаляется от земнаго.» (Добротолюбие. Т.2. С.598)

«Если не имеешь дел, не говори о добродетелях.» (Добротолюбие. Т.2. С.599)

«Всякую добродетель, совершенную без телесного труда, почитай преждевременным и неодушевленным плодом чрева.» (Добротолюбие. Т.2. С.599)

«С мужеством начинай всякое доброе дело, а не с двоедушием приступай к таким делам, не колеблись сердцем твоим в уповании на Бога, чтобы труд твой не стал бесполезен и делание твое обременительно.» (Добротолюбие. Т.2. С.600)

«Кто в первом чине, у того хотя образ мыслей наклонен к добру, однако же движение ума бывает в страстях.» (Добротолюбие. Т.2. С.607)

«Но вера требует дел, и надежда на Бога обнаруживается в злострадании за добродетели.» (Добротолюбие. Т.2. С.607)

«Но кто во всем пребывает с Богом, к Нему приближается добротою дел своих, и очи сердца своего неусыпно устремляет к благодати Его; тот может сказать о себе, что сказал божественный Давид: исчезосте очи мои, от еже уповати ми на Бога моего (Пс. 68, 4).» (Добротолюбие. Т.2. С.608)

«И как Сам Он Свят, освятим и храм Его; украсим его всякими добрыми и честными делами, облагоухаем его благоуханием покоя воли Божией, чистою и сердечною молитвою.» (Добротолюбие. Т.2. С.608-609)

«Как вредны для живущих на безмолвии встреча с людьми и беседа с ними! – Как сильный град, внезапно ниспадши на древесные плоды, обивает их и уничтожает, так свидания с людьми, хотя бы кратковременные, обивают цветы добродетелей, только что расцветшие и роскошно увенчавшие собою стебль души, насажденный при исходищах вод покаяния (Пс. 1, 3). Как сильный иней, покрыв собою едва изникшую из земли зелень, пожигает ее, так и свидание с людьми пожигает корень ума, начавший производить из себя злак добродетелей.» (Добротолюбие. Т.2. С.609)

«Пока не возненавидит кто причины греха вправду, от сердца, не освобождается он от того услаждения, производимого действенностию греха. Это есть самое жестокое борение (с соуслаждением греху), не уступающее человеку даже до крови. В нем искушается его свобода в единстве (в исключительной) любви его к добродетели.» (Добротолюбие. Т.2. С.610)

«Никто не может победить страсти, разве только видимыми и ощутительными добродетелями; и парения ума никто не может преодолеть, разве только изучением духовного ведения. Ум наш легок, и если не связан каким-либо размышлением, не прекращает парения. А без усовершения в сказанных выше добродетелях невозможно приобрести сего хранения; потому что если не победит кто врагов, не может быть в мире. Страсти служат преградою сокровенным добродетелям души; и если не будут они низложены прежде добродетелями явными, то за ними не видны добродетели внутренние.» (Добротолюбие. Т.2. С.612)

«Доброту целомудрия твоего угладь слезами, постами и уединенным безмолвием.» (Добротолюбие. Т.2. С.612)

«Основание всего доброго, возвращение души из вражьего плена, путь, ведущий к свету и жизни, – все это заключено в следующих двух способах: собрать себя воедино и всегда поститься, т. е. премудро и благоразумно поставить себе правилом воздержание чрева, неисходное пребывание на одном месте, непрестанное занятие богомыслием. Отсюда покорность чувств, трезвенность ума, укрощение свирепых страстей, возбуждающихся в теле, светлые движения мысли, рачительность в делах добродетели, слезы и память смертная, чистое целомудрие, далекое от всякого мечтания, искушающего мысль, короче сказать, отсюда свобода истинного человека, духовная радость и Воскресение со Христом в Царствии. Кто же вознерадит о сих двух способах, тот пусть ведает, что не только повредит он себе во всем, что пред сим сказано, но поколеблет и самое основание всех добродетелей, – и придет к следующим двум противоположным тому порокам, разумею – телесное скитание, и бесчестное чревоугодие. Это суть начала противного сказанному, – и они дают место в душе всем страстям.» (Добротолюбие. Т.2. С.613)

«Свидетельство же ума состоит в том, что человека нимало не осуждает совесть, будто бы вознерадел о чем-либо таком, к чему обязан он по мере сил своих. Если не осудит нас сердце наше, дерзновение имамы к Богу (1 Ин. 3, 21). Посему дерзновение бывает следствием преспеяния в добродетелях и доброй совести.» (Добротолюбие. Т.2. С.614)

«Всегдашнее молчание и хранение безмолвия бывают у человека по следующим трем причинам: или ради славы человеческой, или по горячей ревности к добродетели, или потому, что человек внутри себя имеет некое Божественное собеседование, и ум его влечется к оному. Добродетель есть не обнаруживание многих и различных дел, совершаемых телесно, но самое мудрое в надежде сердце; потому что правильная цель привязывает его к Богу. Ум без дел телесных может совершать доброе; а тело без сердечной мудрости, если и делает что, не может извлечь из него пользы. Впрочем, человек Божий, когда находит удобство к совершению доброго дела, не утерпит, чтобы не доказать любви к Богу трудом делания своего.» (Добротолюбие. Т.2. С.614-615)

«Естественное движение, без присовокупления чего-либо отвне, не может возмутить чистоты произволения и потревожить целомудрие; потому что Бог не дал природе силы преодолевать доброе произволение устремляться к Нему.» (Добротолюбие. Т.2. С.615)

«Всякая же радость, причина которой не в добродетели, в обретшем оную возбуждает немедленно похотливые движения.» (Добротолюбие. Т.2. С.616)

«Добродетели одна другой преемственны, чтобы путь добродетели не был трудным и тяжким, чтоб можно было преуспевать в них по порядку и находить в этом для себя облегчение, и чтобы таким образом самые трудности, переносимые ради добродетели, соделались любезными, как нечто доброе.» (Добротолюбие. Т.2. С.616)

«Искушения при вступлении в доброе житие и при возрастании онаго отличаются от искушений, попущаемых для вразумления за гордыню сердца.» (Добротолюбие. Т.2. С.618)

«Телесное житие по Богу составляют дела телесные, – телесные подвиги для очищения тела от страстей в добродетельной деятельности.» (Добротолюбие. Т.2. С.619)

«Ведение естественное различает добро от зла, и оно именуется естественною рассудительностию, которою естественно без науки распознаем добро от зла.» (Добротолюбие. Т.2. С.621)

«Честь разумной природы – рассудительность, различающая добро от зла, и утративших оную пророк справедливо уподобил скотам несмысленным (Пс. 48, 13).» (Добротолюбие. Т.2. С.621)

«Все сие рождается от оного естественного ведения, различающего доброе и злое. Оно есть доброе семя добродетели. За сим естественным ведением в человеке последует всегдашнее уязвление совести, – непрестанное памятование смерти и некая мучительная забота, продолжающаяся до самого его исхода, – а после сего печаль, унылость, страх Божий, естественная стыдливость, – печаль о прежних грехах своих, надлежащая рачительность, памятование об общем пути, забота о напутствовании себя к оному, – слезное испрашивание у Бога доброго вшествия в сии врата, которыми должно проходить всякому естеству, – пренебрежение к миру и сильная борьба из-за добродетели.» (Добротолюбие. Т.2. С.621-622)

«Добрая мысль западает в сердце только от Божественной благодати; помысл лукавый приближается к человеку только для искушения и испытания.» (Добротолюбие. Т.2. С.622)

«Горделивому попускается впадать в хулу, – превозносящемуся деятельною добродетелию попускается впадать в блуд, – а превозносящемуся своею мудростию попускается впадать в темные сети неведения.» (Добротолюбие. Т.2. С.622)

«Кто делает добро ради воздаяния, тот скоро изменяется.» (Добротолюбие. Т.2. С.623)

«Мир (душевный) бывает следствием доброго порядка, а от мира рождается свет; от света же и мира просиявает в уме чистый воздух.» (Добротолюбие. Т.2. С.625)

«Первая мысль, которая по Божию человеколюбию входит в человека и руководствует душу к жизни, есть западающая в сердце мысль об исходе сего естества. За сим помыслом естественно следует пренебрежение к миру; и этим начинается в человеке всякое доброе движение, ведущее его к жизни.» (Добротолюбие. Т.2. С.626)

«Другое после сего бывает делание, когда человек хорошо проходит добрую жизнь и приблизится ко вкушению созерцания и делания его, когда свыше приимет он благодать вкусить сладость духовнаго ведения. Начало сего делания состоит в следующем: предварительно удостоверяется чсловек в промышлении Божием о человеке, просвещается любовию своею к Творцу и удивляется вместе и устроению существ разумных, и великому о них попечению Божию. С сего начинается в нем сладость божественная и воспламенение любви к Богу, возгорающейся в сердце и попаляющей душевные и телесные страсти. Любовь сия, при сильной рачительности и доброй совести, начинает потом воспламеняться вдруг, – и человек упоевается ею, как вином, и сердце его отводится в плен к Богу. За тем в какой мере человек старается о добром житии, о хранении себя, о том, чтобы проводить время в чтении и в молитвах, в такой же утверждается и упрочивается в нем сила сия.» (Добротолюбие. Т.2. С.627)

«Сии две добродетели – смирение и целомудрие – уготовляют в душе для Святой Троицы обручальный залог.» (Добротолюбие. Т.2. С.629)

«Не верь, брат, что внутренние помыслы могут быть остановлены без приведения тела в доброе и чинное состояние.» (Добротолюбие. Т.2. С.629)

«Если даешь что нуждающемуся, то пусть веселость лица твоего предваряет даяние твое и добрым словом утешь скорбь его.» (Добротолюбие. Т.2. С.629)

«Знай, что для того нам и надобно не выходить из дверей келлии, чтобы не знать худых дел человеческих; и тогда в неведении ума своего во всех увидим людей святых и добрых.» (Добротолюбие. Т.2. С.630)

«Кто, в надежде на покаяние, умышленно поползнется вторично, тот лукаво поступает с Богом; неведомо нападает на него смерть, и не достигает он времени, в которое надеялся исполнить дела добродетели.» (Добротолюбие. Т.2. С.631)